Московская правда / Ракурс N2
27.10.1999
Андрей Колесников

Закон сохранения номенклатуры

Элиты близки к новому консенсусу

Номенклатуру во все времена объединял набор неких общих признаков и атрибутов. Карьера генерала Димы Якубовского никогда бы не началась, если бы в один прекрасный день он не обнаружил перед собой - в провокационной близости от собственной руки - аппарат спецсвязи, <вертушку>. Позже, в период олигархического капитализма, представители элиты узнавали друг друга по принципиальному нежеланию самостоятельно поднимать трубку АТС-2 - брали только первую <вертушку>. Потом коллеги по номенклатурным кругам обнаруживали друг друга по иным опознавательным знакам, например, по стоящей на видном месте и заключенной в багет благодарности от президента России (за участие в предвыборной кампании 1996 года и т.п.).

На пороге новой ротации

Номенклатура неисчерпаема. Элита не заканчивается, она ротируется - в стране всегда был и будет <государствообразующий слой>: чиновники, политики, челядь, политконсультанты и технологи. Все те люди, которых вне зависимости от их политических взглядов объединяют почти интимные вещи: мягкий шелест шин автомобиля, скользящего в поздний час по Рублевскому шоссе, казенный уют госдач, бой часов в кабинете, желательно расположенном так, чтобы первые три цифры городского телефона складывались в следующие сочетания: 206, 205, 292, 911 (не путать со службой спасения - это всего лишь Кремль).

Элита - это уклад жизни. Те, кто входит в номенклатуру, регулярно его воспроизводят. Опять же независимо от того, к какой элите относятся. А сейчас элит много, и номенклатура стоит на пороге новой ротации, характеристики которой во многом зависят от результатов выборов - и парламентских, и президентских.

Либеральная бюрократия

Все начиналось с того, что монолитную советскую номенклатуру (ее нельзя назвать коммунистической в строгом значении слова, потому что собственно коммунистических взглядов придерживались в слое высшего чиновничества далеко не все) резко разрушило быстрое начало реформ в ноябре 1991 года - восемь лет назад. Группа молодых интеллектуалов и технократов смогла поменять экономический уклад, но не справилась с номенклатурой. Хотя уже спустя три-четыре года средние чиновничьи посты почти повсеместно были заняты представителями либеральной элиты. Сформировалась либеральная бюрократия, многие представители которой стремительно забыли о своих идеологических корнях и составили <человеческий капитал> олигархического капитализма - они много сделали для того, чтобы олигархи приватизировали государство, а чиновники - обюрократили олигархов. К тому же представители и нелиберальной, и либеральной государственных элит легко переходили в разряд элиты предпринимательской, и наоборот. Этот процесс - естественный, если учитывать особенности российской экономики.

Понятно, что элита, в частности, после 1966 года - победы некоммунистического, хотя и не вполне либерального кандидата на выборах - предпочла консолидироваться именно вокруг Ельцина, Кремля и Белого дома. Это был первый реальный консенсус элит, сложившийся в большей степени на экономической основе, нежели на идеологической. Просто все делали деньги и формировали единый образ жизни в условиях относительной политической и хозяйственной стабильности. А если учитывать, что реформы не были узаконены и для того, чтобы экономика не вычерпала свой слабый запас прочности, необходимо было их резкое и болезненное ускорение, консенсус элит оказался тормозом развития страны. Элиту устраивали ее собственная жизнь и благосостояние. Экономика страны по большому счету еще была в лесах, а консервация работ могла превратить реформы в классическую советскую <незавершенку>. Так оно, собственно, и случилось. Так, заметим попутно, продолжается и по сей день.

Второй либеральный прорыв, разрушивший консенсус элит, был предпринят во время короткого премьерства Сергея Кириенко. Кроме верхушки либеральной бюрократии, которая еще не окончательно <заматерела> и не утратила политико-идеологических взглядов, ни одна из элитарных группировок положительно не восприняла то, что он делал. Потому что новый старт реформ разрушал источники существования элит - ренту, которую они извлекали из своего околоправительственного положения, связей, остатков административных экономических механизмов, возможностей лоббировать те или иные решения.

Новый контракт

Кризис августа 1998 года и отставка Кириенко обозначили конец первого консенсуса элит: политическая победа над молодым премьером обернулась для них самих экономическим крахом. К власти пришла другая элита, со своими правилами игры и амбициями. Этот номенклатурный круг не то чтобы извлекли из дореформенной эпохи - после 1991 года каждый значимый член кабинета Примакова, не говоря уже о самом премьер-министре, занимал высокие посты в разных ветвях власти. Просто проблемы, которые за семь лет решались одним способом, вдруг стали разрешаться иначе. Элита, которая поняла, что Примаков - это всерьез и надолго, стала формировать новый консенсус. Он строился из того предположения, что возможен союз между тогдашним премьером и Юрием Лужковым, и консолидации вокруг него всей номенклатуры. Эта идея, которая была сформулирована аналитиками Совета по внешней и оборонной политике, уже было умерла в связи с отставкой Примакова, но вскоре возродилась - альянс двух лидеров состоялся в движении <Отечество - Вся Россия>.

В новом консенсусе принимают участие несколько ранее самодостаточных элит. Представители локальных лобби, например экспортного или военно-промышленного, охотно присоединяются к новому <социальному контракту>, потому что надеются на то, что их интересы не останутся без внимания. Представители коммунистической, <крепкохозяйственной>, спецслужбистской и даже отчасти либеральной бюрократии входят в систему нового консенсуса, потому что считают: именно примаковско-лужковская элита придет к власти в 2000 году после победы на парламентских и президентских выборах.

Правда, модель <элита-2000> может быть скорректирована, потому что есть еще несколько претендентов на формирование номенклатуры и политической бюрократии нового типа, в первую очередь Владимир Путин и Сергей Шойгу. Эти лидеры отвечают основным требованиям нового консенсуса - внеидеологичности, деполитизированности. И в то же время каждый из них имеет репутацию технократа и силовика. Эти качества сейчас более чем востребованы.

Едва ли в новом консенсусе всерьез примет участие либеральная элита (бывшая либеральная бюрократия), разумеется, отдельные ее представители остаются во власти, сохраняют влияние и даже поучаствуют в формулировании новых правил игры для новой <ротированной> номенклатуры. Однако вполне очевидно, что не эта элита будет управлять страной до следующих - 2003 и 2004 годов - выборов.

Каким будет новый консенсус, мы узнаем только после парламентских выборов. А его точная <конфигурация> станет понятной после выборов президентских. Вскрытие покажет...